Ларс Фон Триер — датский режиссёр, сценарист и один из соавторов киноманифеста «Догма 95». В его послужном списке немало ярких и противоречивых кино работ, некоторые из которых уже успели стать культовыми. Среди них картины «Рассекая волны», «Танцующая в темноте», «Догвилль», «Меланхолия» и «Нимфоманка». А за «Танцующую в темноте» в 2000 году режиссёр был удостоен главной награды Каннского кинофестиваля — «Золотой пальмовой ветви».
Мы живем среди полного хаоса, так что необходимо создать себе идеалы, чтобы выжить. Иначе жизнь стала бы невыносимой. С другой стороны, мы знаем, как трудно следовать своим идеалам среди той реальности, в которой мы находимся. Но я не вижу никакой альтернативы.
Я знаю, что не могу находиться с человеком три часа, не сказав десять вещей, за которые меня захотят убить.
Зло основано на визуальных образах, а добро сложно представить в картинках.
Мои фильмы — о столкновениях идеалов с миром.
Если ты хочешь провоцировать, то провоцировать нужно кого-то, кто сильнее тебя. Иначе ты неправильно распоряжаешься своей властью.
Мне плевать, что люди обо мне думают.
Кто-то хочет ударить меня? Пожалуйста! Но предупреждаю — мне может понравиться. Потому, возможно, это не лучший способ наказания.
Фильм должен быть камешком в ботинке.
Подсознательно человек всегда стремится к меланхолии. Несчастная любовь романтичнее счастливой любви, и — как тоску или как боль — мы чувствуем меланхолию острее, чем счастье.
Я — лучший режиссер в мире.
Я по сто раз на дню прихожу к выводу, что жизнь — совершенно бессмысленная штука. Человек приходит в эту жизнь, скрючивается и уходит, успев запихнуть в себя некоторое количество еды.
Политическая корректность убивает дискуссию.
Я очень боюсь смерти. Я был там столько раз… Многие художники говорят, что хотели бы прожить свою смерть. Почувствовать ее – без седативных препаратов и всего такого. Я их могу понять. Я совершенно не религиозен, но в смерти есть какая-то святость.
Ах, если бы желание видеть было таким же сильным, как желание не видеть.
Я такой же, как все: мне нравится получать награды, но они не делают меня счастливее.
Я всегда делаю то, чего не делал никогда раньше.
… слово, произнесенное неправильно, может наполниться новым содержанием, когда его произносят тридцать человек!
Меланхолия может быть очень соблазнительной. Это такое чувство сладостной боли, подобное любви. А в боли есть что-то настоящее, несомненное. Как и любовь, меланхолия может тебя переполнять. В нее хочется погрузиться.
Честно говоря, я боюсь всего в жизни. Но только не снимать кино.
