Одесский художник Степан Рябченко принадлежит к творческой династии: его отец – классик «новой волны» Василий Рябченко, дед также был художником. Сперва Степан видел себя в архитектуре, поэтому закончил Одесскую государственную академию строительства и архитектуры. Однако, позднее, осознав, что посредством архитектуры трудно воплотить все его творческие задумки, Степан Рябченко перешел к скульптуре, а уже потом – к своему уникальному видению медиа-арта. Все свои работы художник создает, перенося их в реальность с помощью цифровой печати, в формате 2D как картину или же 3D как скульптуру. И работы Степана были по достоинству оценены на многих арт-конкурсах, среди которых PinchukArtCentre Prize и международный фестиваль современной скульптуры Kyiv Sculpture Project. Со Styleinsider Степан Рябченко поделился тем, как создать новую цифровую мифологию, почему он считает Анри Матисса и Марка Шагала новаторами в искусстве и каково это — быть в списке Forbes «30 до 30».
SI: Можно ли сказать, что факт принадлежности к династии художников во многом определил вашу судьбу?
Степан: Знаете, сегодня я понимаю, что мне вообще очень повезло родиться в моей семье и в моем городе, чему я безмерно рад и благодарен. Я рос в творческой атмосфере и с раннего детства был вовлечен в этот процесс. Когда я смотрю семейный архив, где я маленький рисую свои первые работы, параллельно кисточкой рисую поверх двухметровой папиной картины «Красная комната» 1989 года, а после конструирую инсталляции из всего, что было под рукой, то вполне закономерно, что это повлияло на ход событий. Но, несмотря на это, я поступил не в художественное училище, я решил стать архитектором.
SI: Помогает ли вам архитектурное образование в процессе создания работ?
Степан: Думаю, архитектурное образование определило специфику самой творческой модели, которую я развиваю. Для себя я определил ее как «проектирование среды в формате изображения». Я мыслю категорией пространства, в котором идет своя жизнь, возникают новые ландшафты и взаимодействуют между собой герои, которых я создаю.
Архитектурные проекты | 2007 — 2011
SI: Вы участвовали во многих конкурсах, в том числе в PinchukArtCentre Prize, и являетесь лауреатом арт-премий. Какая из них стала для вас самой значимой?
Степан: Каждая из премий дала возможность создать новые работы — это самое ценное. На PinchukArtCentre Prize (2011) я представил проект «Герои», реализовав свои первые монументальные цифровые работы, и это была очень важная практика, давшая понимание того, в каком направлении можно двигаться дальше. Одна из этих работ была впоследствии отобрана для выставки «Миф. Украинское барокко» в Национальном художественном музее. На следующий год состоялся первый в Украине международный фестиваль современной скульптуры «Kyiv Sculpture Project» (2012), на котором была создана моя первая скульптура «Явление».
После этих выставок последовал ряд других масштабных проектов, таких как международная биеннале современного искусства Arsenale 2012 и «Великое и Величественное» (2013) в Мыстецком Арсенале, для которых я создал неоновые инсталляции «Новая эра» и «Рука благословляющая», которая в следующем году была показана в Лондоне в Saatchi Gallery. Поэтому могу с уверенностью сказать, что конкурсы в определенный период принесли свои плоды.
«Рука благословляющая» | 500 х 500 см, инсталляция, неон | 2012 – 2013 «Premonition: Ukrainian Art Now» | Saatchi Gallery, Лондон | 2014
SI: Все свои проекты вы создаёте на компьютере и только потом переносите в реальность. Можно ли сказать, что такая художественная техника отчасти дань эпохе медиа-арта?
Степан: Для меня это, прежде всего, отражение времени. Когда я начинал этим заниматься еще в период своего обучения в академии в 2005 году, в воздухе еще не очень-то и чувствовалось, что эта эпоха наступила. Это был такой переходный период, все еще доминировала живопись и рукотворность.
Но для меня это было органично. Я прошел все этапы развития, начиная с игровых приставок в раннем детстве, затем перейдя на персональный компьютер, на котором продолжал играть, а со временем использовать уже для создания своих архитектурных проектов и творческих экспериментов. Что касается переноса виртуальных образов в реальность – это идея стирания границ между реальностью и утопией, создание новой мифологии.
SI: Ваши работы можно назвать своего рода «цифровым сюрреализмом». Разделяете вы такое видение своих работ?
Степан: Думаю, доля сюрреализма присутствует в моих работах уже потому, что меня интересует создание парадоксальных образов, которые не встретишь в реальности. Элемент фантазии для меня всегда был и остается важен.
«Дом архитектора» Архитектурный проект | Крым, Украина | 2006
SI: Часто ли вы обращаетесь за вдохновением к классическому искусству?
Степан: Меня интересуют скорее источники, которые впервые или наиболее удачно затронули ту или иную интересующую меня тему, поэтому иногда это бывают примеры иконописи и классического искусства. Иконопись дала мне толчок для создания уже упомянутой работы «Рука благословляющая» и недавно созданной инсталляции «Всеслышащее ухо». Если говорить о классическом искусстве, можно отметить работу «Смерть Актеона» (2009), сюжет которой я позаимствовал у одноименной работы своего отца (1989), а он, по-видимому, у Тициана (1559—1575). Хотя версия папы мне нравится больше, чем Тициана, честно (смеется).
«Искушение святого Антония» | 290 х 387 см, цифровая печать на алюминии | 2010 «3rd Danube Biennale» | Danubiana-Meulensteen Art Museum, Братислава | 2015
SI: В ваших работах часто присутствуют референсы на традиционные библейские и мифологические сюжеты. Как вам удаётся найти в них что-то новое и переосмыслить в контексте нашего времени?
Степан: Меня интересуют эти сюжеты, потому что они продолжают жить вне времени и затрагивают вопросы, которые касаются каждого человека на протяжении всей его жизни. А суть жизни не меняется, меняется лишь форма. Например, «Искушение святого Антония» начали изображать, начиная с 15 века. Свою версию я создал в 2010 году. Основной посыл — борьба с искушениями и духовный рост. Ежедневная борьба — один из основных вопросов, с которым ежедневно сталкивается любой человек. Как говорил святой Антоний: «Радуйся в искушениях, которые будут попущены тебе: при посредстве их приобретается духовный плод».
«Ковчег» | 150 х 300 см, цифровая печать на алюминии | 2010
Следующей работой стал «Ковчег» (2013). Ковчег – место спасения человечества. В моем случае, образ-напоминание о спасении в цифровую эпоху, эпоху информационных баталий. И в итоге в конце прошлого года появилась работа «Судный день» – постоянная мысль о том, что мы говорим и делаем, что в любое время может наступить момент, когда мы уже не сможем ничего изменить.
«Судный день» | 290 х 580 см, цифровая печать на алюминии | 2016
SI: Назовите художников, которых, по вашему мнению, можно назвать новаторами в искусстве.
Степан: Новатор в искусстве, по моему мнению, – это художник, который искренне реализует свою личность в творчестве. Как говорил советский архитектор конструктивист Константин Мельников: «Творчество там, где можно сказать: это мое». Мне нравятся многие художники разных направлений, такие как Феофан Грек, Эль Греко, Анри Матисс, Марк Шагал, Герхард Рихтер, Дэвид Хокни и другие. Их жизнь и творчество – одно целое, каждый из них создал свой неповторимый мир посредством изобразительного языка.
SI: Часто в своих работах вы возвращаетесь к однажды придуманным персонажам. Почему так происходит? Вы чувствуете, что их истории ещё не до конца рассказаны?
Степан: Я называю их кочевниками виртуального мира, местные романтики (улыбается). Дело в том, что большинство моих работ, — это зачастую фрагменты одного мира, который я постоянно развиваю и совершенствую. Если вы видите на одной из моих работ «Виртуальный цветок» или «Солнце на каблуках», то это не значит, что за ними где-то рядом не спрятались «Лимонные цыплята» или не шагает «Гуляющее облако». Они просто не попали в кадр, но это не говорит о том, что они куда-то пропали.
«Melissa». Из серии «Компьютерные вирусы» | компьютерная анимация | 2011-2015
SI: В одном из интервью вы рассказали о том, что планируете анимировать объекты своего виртуального мира. Удалось ли уже осуществить эту идею?
Степан: Насколько я помню, впервые компьютерную анимацию с помощью видеопроекции я показал в 2015 году на IV Одесской биеннале современного искусства в Музее западного и восточного искусства. Это была работа «Melissa» из серии «Компьютерные вирусы». В конце прошлого года на своей персональной выставке «Виртуальная мифология», которая проходила в Art Ukraine Gallery в Киеве, эту же работу удалось реализовать уже в более современной технологии. Была использована трехметровая Led панель с внедренной сенсорной системой. Для меня это был новый опыт. Во-первых, это выглядело очень технологично и современно, я бы даже сказал роботизировано. Во-вторых, это дало возможность сделать работу интерактивной и обогатить ее новыми смыслами. Суть технологии заключалась в том, что на экране возникает статичное изображение компьютерного вируса, но стоит зрителю попасть в поле его зрения, он «оживает», приобретает динамику, движение и начинает взаимодействовать с реальными людьми. Со стороны это выглядит очень интересно, вот человек, вот компьютерный вирус, и они просто себе мило общаются (улыбается).
SI: Не так давно вы попали в список Forbes «30 до 30». Какие вы испытываете ощущения, будучи в таком престижном рейтинге?
Степан: Прекрасные (улыбается).
Автор статьи: Нонна Довбыш
Фотограф: Анна Некрасова
