Один из самых востребованных хореографов современности по версии The New York Times, руководитель трупы Complexions Contemporary Ballet и балета THE GREAT GATSBY. Человек с докторской степенью в области танца, который работал с такими именитыми исполнителями, как Принс, Ленни Кравиц, Келли Кларксон, U2, Нина Симон, Патрик Суэйзи, и это далеко не полный список. Все это о Дуайте Родене – талантливейшем хореографе, который смог изменить классический балет, сделав его сексуальным и современным. Во время очередного визита Дуайта в Украину для репетиции The Great Gatsby Ballet редакции Styleinsider удалось поговорить с ним о том, чего не найдешь в интернете: о детстве, истоках любви к балету, о незаконченном высшем образовании, незабываемом сотрудничестве с Принсем и вышиванке, которую он до сих пор хранит у себя дома.
SI: Когда вы начали увлекаться танцами?
Дуайт: Все началось, когда мне было 18 лет. Я учился в средней школе, а по выходным ходил на танцевальные конкурсы. Тогда я еще не был приверженцем определенного танцевального стиля, мне просто нравилось двигаться под музыку. На одном из конкурсов я встретил девушек, которые профессионально занимались балетом. Так как я показался им талантливым, они убедили меня прийти к ним в школу на занятие. Когда я пришел в школу балета, то просто оторопел. Я влюбился! Тогда я увидел, что танец может быть организованным и слаженным.
SI: Какой была реакция друзей, ведь ваша родина, штат Огайо — это еще и родина американского футбола?
Дуайт: Многие не понимали мою страсть к танцам. Несмотря на то, что каждые выходные меня видели на соревнованиях, они не воспринимали это всерьез. Думаю, сомнения были вызваны непостоянностью моих увлечений: я играл на кларнете и флейте, немного на барабанах, занимался легкой атлетикой и играл в соккер, но никогда ничем серьезно не увлекался. Балет же все изменил. К слову, когда я пришел в танцевальную группу, то оказался там единственным парнем. Уже спустя какое-то время, в студию пригласили футболистов из местной команды. Их задача состояла в том, чтоб делать поддержки, тем самым тренируя свою ловкость, улучшая координацию движений. На фоне этих качков, я был худощавым парнем без мышц (смеётся).
SI: Выходит, вы сделали танец модным среди друзей?
Дуайт: Когда они увидели, чего я добился, то связались со мной и выразили свое удивление. Они не могли поверить, что я настолько этим увлекся.
SI: Известно, что, если ты — успешный футболист, то не ты ищешь ВУЗ, а он тебя, предлагая стипендии и гранты. Какими привилегиями обладали вы, как танцор?
Дуайт: При поступлении в университет у меня не было особых привилегий, так как это была всего лишь местная танцевальная команда.
SI: Вы закончили обучение?
Дуайт: В университете я проучился недолго. Изначально, я хотел выучиться на актера и затем работать в театре. Но когда я понял, что меня больше интересует балет, то бросил учебу. Теперь у меня есть докторская степень в области танца, которую университет дает за большие достижения в этой сфере.
SI: Помните первую знаменитость, с которой вам довелось сотрудничать?
Дуайт: Мне довелось работать со многими знаменитостями, но самым запоминающимся для меня было сотрудничество с Принсем.
SI: Какие эмоции вы испытывали перед первой встречей с ним?
Дуайт: Я был в восторге, когда менеджер Принса связался с нами. Нам с Дезмондом Ричардсоном предложили сделать хореографическую постановку для его танцевальной команды «New power generation». Затем я поставил несколько выступлений для его турне. Моей радости не было предела — я был величайшим фанатом его творчества! Думаю, многие меня поймут.
SI: Сколько лет вам тогда было?
Дуайт: Мне было 36.
SI: В каких отношениях вы тогда остались с Принсем?
Дуайт: В очень хороших. Он был замечательным и особенным человеком, эксцентричным и в то же время мастером своего дела, которое любил всем сердцем. Сейчас я понимаю, насколько мне повезло. Были времена, когда он писал музыку и говорил мне: «Скорей, иди послушай!» Порой, мысль о том, что это происходило со мной на самом деле, ошеломляла. Неужели я сижу рядом с этим гениальным музыкантом!? А теперь, когда Принса не стало, я понимаю, насколько мне повезло узнать его. Мы были с ним практически одногодками.
SI: Если Джордж Баланчин и Игорь Стравинский, то Дуайт Роден и..?
Дуайт: На самом деле, в моих мечтах есть такой список: Принс, Дэвид Боуи и Кендрик Ламар.
С Принсем мы проработали около 2-х лет, конечно не так много, как Баланчин со Стравинским, но у нас было много общего. Также, в свое время, я поставил несколько хореографических постановок для Дэвида Боуи.
SI: Говорят, вы изменили балет, сделали его сексуальным. Была ли критика со стороны классиков: как его приняли тогда и как принимают сейчас?
Дуайт: Я услышал много критики в свой адрес. Но знаете, мне нравится экспериментировать с балетом.
SI: Почему вы решили выйти за рамки классики?
Дуайт: Думаю, в этом скрыта моя сущность. Мне нравится, когда несовместимые вещи гармонично соединяются. В моей семье переплелось много национальностей: моя бабушка — ирландка, дедушка — афроамериканец. Бабушка играла на пианино, а дядя был джазовым музыкантом. В нашем доме уважали и слушали все музыкальные жанры. Наверное, потому мне нравятся контрасты.
SI: Расскажите, как попасть в Complexions Contemporary Ballet?
Дуайт: Танцор должен иметь серьезную балетную базу, быть всесторонне развитым и не бояться выходить из зоны комфорта. У него должен быть стержень, уникальность и индивидуальность. Вы увидите, что в нашем балете нет похожих танцоров: разное телосложение, рост, мышечная масса. Есть мускулистые девушки, которые не совсем в формате классики.
SI: То есть, вам не важно, насколько танцор далек от стандарта?
Дуайт: У нас есть одна девушка, которая даже выше меня. Ее рост составляет около 1,9 м, а когда она становится на пуанты – то еще выше. Некоторые участницы нашего коллектива — плотные, но в хорошей физической форме. Все они разные, а моя задача состоит в том, чтоб сделать их гармоничными.
SI: Хотелось бы затронуть тему балета The Great Gatsby. Проект международный, но почему премьера прошла именно в Украине?
Дуайт: Честно говоря, потому что продюсеры из Украины (смеётся). Когда мне позвонили и спросили, интересен ли мне будет такой проект, я согласился и написал либретто. Затем пришел черед подбора команды: на роль Великого Гэтсби сложно было найти лучшего кандидата, чем Денис Матвиенко. Проект был задуман, как международный: мы пригласили к участию танцоров из разных стран.
SI: Как считаете, готов ли оказался украинский зритель к такому?
Дуайт: Конечно готов! Балет The Great Gatsby украинская публика восприняла очень хорошо, хотя все могло быть иначе, ведь он далек от классического. Визуальное шоу, театральная постановка, балет, музыка с элементами 20-х годов… Четкости временных рамок просто нет.
SI: Каково работать с Константином Меладзе и почему выбрали именно его в качестве композитора?
Дуайт: Из-за языкового барьера, рабочий процесс продвигался немного медленней, но у нас был переводчик. Тем не менее, у нас получилось замечательное сотрудничество. Несмотря на то, что Константин не говорил на английском, как и я на украинском или русском — мы усердно работали над взаимопониманием. Изначально, я написал очень длинное либретто, где сделал множество пометок, в которых описал свои чувства, настроение, личное видение некоторых моментов. Думаю, эти пометки очень помогли Константину понять, чего я хочу. Что касается языкового барьера с танцорами – во-первых, со мной были ассистенты, во-вторых –танец, это универсальный язык тела.
SI: Кто выбрал Константина: вы или команда?
Дуайт: Это было командным решением. Продюсеров впечатлили его работы, статус и разнообразность репертуара.
SI: Почему из всех возможных вариантов и персонажей вы выбрали именно Гэтсби?
Дуайт: История Великого Гэтсби всегда будет привлекать людей: денежное благополучие, алчность, жадность, социум и место человека в нем — все это актуальные и на сегодняшний день темы. История Гэтсби вечна, как и балета, надеюсь.
SI: Насколько вы готовы принимать конструктивную критику и может ли танцор вас в чем-то переубедить?
Дуайт: Конечно готов, но критикую обычно я, а не танцоры (смеётся). Это не означает, что я не слышу их, не поймите меня неправильно. Просто, я считаю, что танцор должен доверять художественному руководителю. В английском языке есть хорошая пословица на эту тему: «Too many cooks spoil the broth» (Эквивалент- «У семи нянек дитя без глазу»).
SI: Как запомнить только что сочиненное тобой движение, а потом сложить все элементы воедино?
Дуайт: У меня есть ассистенты, которые запоминают все за меня: я не стою на месте, а уже думаю о следующем движении. Еще у танцоров есть мышечная память: твое тело запомнит движение, которое ты однажды выучил.
SI: Расскажите о Киеве. Что удивило и тронуло больше всего?
Дуайт: Я понял, что Киев очень современный и модный. Мне понравилось, что все люди очень разные. Из гастрономии мне очень понравились вареники. Я очень поправился из-за них, когда в последний раз был в Украине (смеётся).
SI: Вы уже успели посетить наши театры, музеи или арт-центры?
Дуайт: Я посетил очень много мест, но это было так давно, что точно сейчас вам не скажу.
SI: Если США это гамбургеры и виллы с огромными бассейнами с видом на надпись Голливуд, то Украина это ..?
Дуайт: Тяжелый вопрос. Думаю это вареники, Родина-Мать и патриотизм. Я заметил, что украинцы очень гордятся своей национальностью. Кстати, когда в прошлый раз в Опере мы ставили Complexions Contemporary Ballet, на поклон я вышел в вышиванке. Знаете, публике это очень понравилось. Я до сих пор храню эту вышиванку у себя дома.
Автор статьи: Елена Волковинская
Фотограф: Ola Ivanova
