Гроуапщина и брейкингапщина: чем запомнился 2014-й в кино

О чем и как снимали хорошее кино, о чем не снимали, и какой вотч-лист подготовил для нас прошедший год. Размышляют Аня Гончарова и Наташа Мовшович.

Преодоленщина

Субтильная Марион Котийяр с сутулыми плечиками учила нас бороться пускай и робко, но последовательно («Два дня, одна ночь»). Меньше церемонился с обидчиками почтенный норвежец Нилс, раздавая правосудие направо и налево прямо со снегоуборочной машины в беспощадном и уморительном «Дурацкое дело не хитрое». Розовощекий Майлз Теллер преодолевал то ли тирана-дирижера, то ли себя, громыхая и кровоточа («Одержимость»), а содружество геев и шахтеров бастовало, остря и задорно приплясывая под синт-поп 80х («Прайд»). Только в «Племени» бунт был без преувеличения тихим и без шуток.

«Дурацкое дело нехитрое» Ганса Петтера Моланда, «Одержимость» Пола МакГигана, «Два дня, одна ночь» Жан-Пьера Дарденна и Люка Дарденна, «Прайд» Мэттью Уорчаса

Гроуапщина

В каком-нибудь «Отрочестве» или «Пало-Альто» взрослели в прошлом году по-старинке, с хрестоматийными невзгодами пубертата: дрязги с родителями, влюбленности в физруков, карманные бунты и постыдные юношеские стрижки. В новинку было понаблюдать за добровольно-принудительным взрослением девушек, отбывающих службу на израильской артилерийской базе в «Мотивации ноль». И совсем уж инопланетянкой в этом ряду стояла «Ида» Павла Павликовского, – одно из самых красивых откровений этого года о юной послушнице монастыря, пригубившей перед постригом мирской жизни.

«Отрочество» Ричарда Линклейтера, «Пало-Альто» Джиа Копполы, «Мотивации ноль» Талии Лави, «Ида» Павла Павликовского

Кидалтщина и питерпэновщина

Не меньше оказалось и воздержавшихся от взросления. Сложно было не восхититься внутренней свободой, пульсирующей под дряблой кожей и обильным макияжем пожилой, но не желающей остепеняться тусовщицы Анжелик («Пати герл»). И хотелось по-дружески приобнять робкого сорокалетнего Сандро, от которого опять сбежала последняя электричка взрослого счастья («Свидания вслепую»).

«Пати герл» Мари Амашукели, Клер Бюргер и Сэмюэл Тейс, «Свидания вслепую» Левана Когуашвили

Артовщина

Откуда берется искусство? Из-под пальцев ли, стертых до крови изнурительными тренировками («Одержимость»), или из-под немытых ногтей обрюзгшего ворчуна («Уильям Тернер»)? Из целенаправленных потуг любителя или хаотичной доктрины сумасшедшего гения («Френк»)? А может где-то на полдороги из наркотического прихода («Святой Лоран»)? 2014-й предлагал полярные взгляды на природу прекрасного.

Брейкингапщина

Ушедший год в кино изобиловал рецептами разрушения человеческой близости:

Найдите того, кто не подходит вам по темпераменту («Нимфоманка»);

Упрекайте, поучайте, подавляйте («Зимняя спячка»);

Ничего не прощайте и ругайтесь на людях («Турист»);

Выберите самую опасную работу, исполняйте ее с пристрастием, обещайте семье остепениться, не выполняйте обещания («1000 раз спокойной ночи»);

Манипулируйте, манипулируйте, манипулируйте! («Исчезнувшая»);

Не будьте такой нежинкой, сожрите партнера, наконец! («Побудь в моей шкуре»)

«Исчезнувшая» Девида Финчера, «Турист» Рубена Эстлунда, «Тысячу раз «спокойной ночи» Эрика Поппе, «Зимняя спячка» Нури Бильге Джейлана

А вот с монамурщиной, пожалуй, выдался кризис. Единственная заметная история любви в кино в 2014-м констатирует: вечная любовь лучше сохраняется на расстоянии («Выживут только любовники»).

Фемино-домино

2014-й почти без натяжки можно назвать годом сильных киногероинь. Мужчины же часто бывали в затруднении: то опозоренные, то одураченные, то попросту съеденные.

«Принцесса Кагуя» Масанобу Дэмэ, «Виживут только любовники» Джима Джармуша, «Побудь в моей шкуре» Джонатана Глейзера, «Нимфоманка» Ларса фон Триера

Новаторщина

Хватило в 2014-м и экспериментов. Ричард Линклейтер отличился беспрецедентным «Отрочеством»: 12 лет Мейсон взрослеет перед камерой вместе со сменой причесок, маминых мужей и правительства США. В ряды экспериментаторов 2014-го записался и Мирослав Слабошпицкий, заставив синефилов понимать язык жестов без субтитров, войсовера и профессиональных исполнителей («Племя»). Главный дебошир современного европейского кино Ларс фон Триер вообще ни в чем себе не отказывал — снял 5,5 часовую порно-эпопею для большого экрана («Нимфоманка»).

ЖЗЛовщина

В прошлом году кинематографисты не забыли ни о ком: музыканты, фотографы, физики, живописцы, кутюрье, миллионеры, принцессы, криптографы. И если в подлинности гипнотизирующей кривоватой улыбки Гаспара Ульеля («Сен-Лоран») и глухого рычания Тимоти Сполла («Уильям Тернер») сомневаться не пришлось, то простить сюжетную вялость «Принцессе Монако» и «Джими Хендриксу» никак нельзя.

«Сен-Лоран» Бертрана Бонелло, «Уильям Тернер» Майка Ли, «Охотник на лис» Беннетта Миллера, «Вселенная Стивена Хокинга» Джеймса Марша

Спринтеры

За последние пару лет многие режиссеры так пристрастились к хронометражу от трех часов и длиннее, что уже сложно поверить, что историю можно рассказать за более короткий срок. Оказывается, можно: менее чем за 100 минут Джесси Айзенберг успевает перевоплотиться в двух антиподов с одинаковой внешностью («Двойник»), герой Умберто Пазолини складывает конструкторы чужих прожитых жизней («Натюрморт»), а Том Харди, не вставая из-за руля автомобиля, переживает все беды бытия в телефонном режиме («Локе»).

«Натюрморт» Умберто Пазолини, «Локе» Стивена Найта, «Двойник» Ричард Айоади

Мейдинюкрейновщина

2014 – лучший год для украинских кинематографистов, дай Бог/госбюджет не последний. «Племя» – самый титулованный украинский фильм, «Поводырь» – самый кассовый украинский фильм, «Майдан» – самая широко задокументированная революция. Команда Babylon’13 за время общественных волнений отсняла материала не только на один полнометражный фильм, но и на дюжину альманахов, сотню дневников и тысячи кинозаметок. В социальных сетях наконец начали спорить об украинском кино и страна получила своего «Титаника» и второго «Сковороду».