Алексея Когана называют человеком джаза — его программы на радио о джазе, он является креативным директором Leopolis Jazz Fest, который каждый год собирает лучших музыкантов и их поклонников во Львове. Также Алексей играет на бас-гитаре в джазовом коллективе, хоть и называет это фаном. И казалось бы, интервью очевидно должно быть именно об этом, но по ходу беседы удалось узнать о том, почему Алексея вызывали в КГБ, любви к простой еде и решении больше не преподавать в муз.училище. А уже 26 июля в Caribbean club можно посетить «Джаз для взрослых» с Алексеем Коганом и услышать невыдуманные истории о личностях джаза.
Я 9 лет проработал на радио «Промінь». Это было время, когда «брехунець» висел в каждом доме. На нем было 3 кнопки, наша станция — на второй.
Меня слушали 17 миллионов. Сейчас таким охватом похвастаться никто не может.
Во время эфира важно представлять себе человека или группу людей, к которым ты обращаешься.
Мне всегда писали много писем. Отвечал не всем, но были и те, с кем переписывался. Например, со спортсменом, у которого был паралич. Или девочкой со сложной болезнью, которая рисовала под мои передачи. Ее не стало в 14…
Я и сам писал музыкантам. Из-за одного из таких писем — Рону Картеру — меня вызывали в КГБ. «Зачем вы ищите с ним контакт?». Пришлось объяснять, что восхищаюсь его талантом и занимаюсь по его школе. Эта ситуация заставила меня сильно испугаться за папу — он работал в Министерстве здравоохранения и был членом партии. Кстати, письмо, всё же, отправили. А спустя годы я познакомился с Роном Картером и он даже вспомнил моё письмо.
Сейчас от руки пишут мало, больше на почту. А я вообще не люблю все эти переписки, мессенджеры. Мне гораздо легче позвонить.
Я работал в архиве Центральной научной библиотеки, где каждая книга была представлена в одном экземпляре. В том числе, порнографические. Все заработанные деньги уходили на ксерокс книг о джазе. Однажды у меня даже была неудачная попытка вынести большую энциклопедию о джазе. Позже я увидел, что из неё кто-то повырезал фотографии известных джазменов. Лучше б я её украл…
Еще будучи совсем юным, я играл в ресторанах, где основной публикой были таксисты, проститутки, владельцы водочных магазинов, овощебаз. В общем, единственные честные люди. Мы играли до 11 вечера. Папа смотрел на это со слезами. К тому же, я зарабатывал тогда больше него. Все деньги отдавал маме, но так как был модником, купил себе, например, джины Levi`s.
Мне не нравится, что эфиры сейчас записывают на видео. И не потому что я хочу делать что-то, что нельзя показывать. Радио — это магия. Для меня в эфире всегда был важнее голос и музыка, чем голос, музыка и картинка. Это разные вещи. Поэтому я ненавижу телевидение. Все телепредложения отвергаю сразу.
Я не всегда признаюсь при встрече, что я Алексей Коган. Мне нравится, что благодаря радио я — голос из ящика, и каждый меня представляет по-своему.
Радио — отличный манипулятор. Я даю вещь и точно знаю, что после неё последует звонок или смс от девушки, а после другой, которая не хуже, — никто не позвонит. И важно подобрать правильную музыку.
Мне приятно, когда у меня просят автограф, но ничего специально для этого не делаю. Просто работаю.
2 важные вещи, которым меня научил Олег Горский. Первая: с минуты, когда садишься в эфир и приветствуешь слушателей, ты отвечаешь за каждое слово. Вторая: никогда не забывать, что среди слушателей могут быть люди с высшим образованием.
У меня нет сожаления, что я не стал профессиональным музыкантом, потому что я занимаюсь любимым делом.
По-моему, радио — это единственное, что я умею делать. Бас-гитара — это фан, детские игры взрослых людей.
Бас — это основа. Я играю как умею. Некоторые говорят: он же радиоведущий, зачем еще играть. А мне нравится. Ни разу за 30 лет я не хотел бросить то, чем занимаюсь.
Джаз невозможно сыграть дважды одинаково. 3 правила: изучи все, что сыграли на этом инструменте до тебя; изучи досконально свой инструмент; третье — забудь всё это и играй.
При всей своей публичности, я застенчивый человек. Поэтому веду концерты по просьбам трудящихся. Я не причесан, могу играть в джинсах и шапке-презерватитве, но мне так удобно. Поэтому, когда нужен не весельчак… Хотя я шучу, но это смех сквозь слез, как в джазе. Такие шутки понимают не все.
Ощущения на сцене от работы ведущим и как музыканта абсолютно разные.
Мне хочется, чтобы кто-то из ведущих дышал мне в спину, но воспитывать такого мне не интересно.
Я перестал преподавать в музыкальном училище, потому что студенты там — пустышки, я им не нужен. Их главный мотив — стать звездами. Никто не хочет тяжело работать, чтобы что-то дать людям. А еще им кажется, что в гугле можно найти всё. Приходилось приносить пьесы, которые невозможно найти в Сети, а для них, раз этого нет в Сети — значит этого не может быть. И тогда в конце пары я говорил: «Дети, тема сегодняшней лекции была «Музыка, которой нет в Интернете»».
Недавно в Бремене я спрашивал у молодых музыкантов, что лучше — выпустить физический альбом или большие просмотры на YouTube. Все выбрали первое. Ирена Карпа права, социальные сети — это выгребная яма, где каждое ничтожество имеет право на 15 секунд славы.
Проблема украинского радио заключается в том, что те, кто выиграл выборы, покупают СМИ, а те, кто проиграл, — продают.
Говорят, джазу хорошо там, где он есть. Вот он есть во Львове уже 9 лет, значит там ему хорошо.
Только ленивый при хорошем финансировании не сделает нормальный фестиваль. Один менеджер сказал, что главная задача арт-директора не приглашать музыкантов, которых он слушал в молодости, а приглашать тех, на кого купят билеты. Ошибки, конечно, случаются и полупустой зал — вина, в первую очередь, организатора.
Мне очень повезло, всех любимых музыкантов из нынеживущих я уже привез. А вот молодых и нераскрученных еще очень много.
Leopolis Jazz Fest ни с кем не конкурирует. Меня раздражает, когда мне задают вопрос о других фестивалях. Если мы дружим, свои советы я могу дать лично, если меня попросят. А желание меряться письками — невыносимо. Или «лауреаты международных конкурсов», «заслуженные артисты» на афишах… Как сказал Ульянов на похоронах Высоцкого: «Какой ты артист сможешь узнать только на собственных похоронах».
Люблю поэзию Высоцкого. А вот музыку — нет. Не терплю, когда играют на расстроенной гитаре.
Однажды на радио мне сказали, что я не люблю Украину. Но любовь — это интимная вещь, я не обязан ею делится с кем либо. Для кого-то такая любовь определяется количеством украинских песен в эфире. Для меня — не этим.
В Киеве нет культуры созваниваться и спрашивать, не наступаешь ли ты никому на хвост. Поэтому 4 месяца может быть затишье, а потом 5 концертов в 1 день.
Svitlo concert и Marco concert — клевые маркетологи. После концерта в фотоотчетах из 500-та фото только 10 — фото музыкантов, остальные — людей с вином и так далее. Мало кто из них разбирается в джазе. Это не академическая музыка, если вам понравилось, дайте отдачу — хлопайте, топайте, свистите, вынесите музыкантам что-то вкусное (это одобрение). А на этих концертах люди часто дают реакцию не к месту. Кто вам признается, что слушает шансон? Спросите любого в парламенте, все они будут слушать классическую, украинскую народную музыку и джаз. Это считается атрибутом какой-то элитарности. Только кто эта украинская элита? Песня была хорошая: «а выставка собак — это выставка хозяев, а собакам все равно, они тут не при чем».
Недавно открыли конкурс на джазовую частоту. Я решил в это не лезть, хотя свое радио очень хотелось, да и все для этого есть. Но мой партнер Володя Каминский уговорил меня поучаствовать. Так вот выиграли совсем не мы…
Это я — идиот, ношу с собой диски. Мои коллеги включают мр3. В Америке есть принцип «mp3 kills music». Я с этим согласен.
Свое онлайн-радио — не моя история. Я могу абсолютно легально получить диск с записью, а Facebook или YouTube его заблокирует.
Я — радиоведущий с международным позывным. Это в Украине меня серьезно не воспринимают…
Мне нравится фраза Бернарда Шоу, которую любил тиражировать. Курт Воннегут: «Все, что вы делаете, старайтесь делать с любовью, чтобы в результате получить то, что вы любите. Потому что в противном случае, придется полюбить то, что вы получите».
Понятие «отдых» мне не знакомо. Все мои поездки связаны с работой.
Я постоянно открываю для себя новых исполнителей и привожу очень много дисков из поездок. Недавно в Бремене открыл для себя огромное количество талантливых музыкантов.
У женщин, в первую очередь, обращаю внимание на руки и глаза.
Жить с тем, кто слушает музыку 25 часов в сутки, непросто. И я понимаю, что где-то мало уделял времени детям, поэтому сейчас внуки для меня — важнее всего.
Один из моих любимых фильмов «Кофе и Сигареты» Джармуша.
Я люблю простую еду — итальянскую, грузинскую, сербскую кухни. Отец научил меня, что нет ничего вкуснее простого куска докторской колбасы, съеденной в хорошей компании. Щитовидная железа молодой коровы с бычьими хвостами — это не моё. Все говорят: «Оля-ля, это так дорого». Но никто не сказал, что это так вкусно.
Ни одного раза в жизни я не думал бросить работу и всегда иду на неё с удовольствием. За 31 год я ни разу не опоздал на эфир. Но я хитрый: у меня входная заставка длится 9 минут, а выходная — 7.
У меня до сих пор есть дрожь в коленях перед каждым эфиром.
Важно начинать с себя. Если бы каждый относился к своей работе как я, мы бы точно жили лучше.
Мне нравится как я живу. Я живу не скучно.
Автор статьи: Катерина Чернецова
Фотограф: Анна Некрасова
