Имя Леона Бакста, урождённого Лейб-Хаима Израилевича Розенберга, стало настоящим символом эпохи модерна – парижский свет восхищался созданными им декорациями и костюмами к театральным постановкам, он то и дело появлялся на страницах журналов, посвящённых искусству и моде, а его особый «бакстовский» стиль стал притягательным не только для заядлых театралов, но и для парижских модных домов. Так, русский художник и художественный критик Мстислав Добужинский писал о нём: «Леон Бакст – стало звучать как наиболее парижское из парижских имён».
Родившийся в 1966 году в провинциальном Гродно, Лейб-Хаим Розенберг очень быстро обнаружил тягу к искусству и после переезда в Петербург сразу же приобщился к вольному слушанию лекций в Академии Художеств. Конечно, было и множество других увлекательных событий, связанных с творческим и жизненным путём художника, но, пожалуй, наиболее знаковым для него стало приобретение псевдонима – Леон Бакст и присоединение к группе писателей и художников во главе с Сергеем Дягилевым и Александром Бенуа «Мир искусства». Так, первая слава пришла к Баксту именно после издания первого номера журнала «Мир искусства», где и была опубликована его графика. Но это стало лишь началом, ведь действительно знаменитым его сделали вовсе не графика и живопись, хотя и они были выполнены в великолепной манере, а его работы для театральной сцены.
Первый опыт в создании театральных постановок Леон Бакст получил в 1903 году в Петербурге, когда его пригласили поучаствовать в оформлении балета «Фея кукол». И, конечно же, его дебют не остался без внимания, более того, его эскизы к костюмам и декорации вызвали просто невероятный восторг у зрителей. Для Александрийского театра в Петербурге художник оформил ещё несколько спектаклей по античным трагедиям, но в 1909 году он был выслан из Петербурга как еврей, не имеющий права на жительство, и потому был вынужден переехать в Париж. Переезд в мировую столицу моды и искусства сыграл самую важную роль в его жизни, ведь в то время в Париже триумфально гремели «Русские сезоны» С. Дягилева, который пригласил Бакста оформить для его труппы несколько балетов.
Так, в 1909 году Бакст создал свои первые эскизы костюмов и декорации к балету «Клеопатра», который был представлен в театре «Шатле». Это было поистине начало театральной эпохи Леона Бакста, ведь атмосферу эйфории и восторга, которые царили тогда в зале, было трудно передать словами. Но Дягилеву в свойственной ему манере всё же удалось выразить всеобщее мнение: «Успех? Триумф? – эти слова ничего не говорят и не передают того энтузиазма, того священного огня и священного бреда, который охватил всю зрительную залу».
С этого момента любое представление, в создании которого участвовал Бакст было настоящим событием, которое собирало все сливки парижского общества. Костюмы и декорации Бакста для балетов С. Дягилева «Клеопатра» (1909), «Египетские ночи» (1909), «Шахерезада» (1910), «Карнавал» (1910), «Нарцисс» (1911), «Дафнис и Хлоя» (1912) ознаменовали взлёт его творчества. Ведь с тех самых пор критики только и писали, что он «свёл с ума Париж». Даже сам Марсель Пруст преклонялся перед ним. В сущности, Бакст произвёл революцию в мировом театральном искусстве, объединив разрозненные ранее декорации, костюмы, сюжет и движение в одного гармоничное целое. В его работах удивительным образом сочетались насыщенная цветовая гамма и графические линии, роскошь и утонченная изысканность, а также глубокое пристрастие к орнаментам, которые придавали невероятную динамику движениям танца.
Кроме того, стиль Бакста был воспринят не только театральной публикой, но и парижскими модными домами, которые стали использовать в своих работах элементы ориентализма, введённые в моду именно Бакстом. К тому же, он был очень востребованным создателем орнаментов для тканей. И даже сам Поль Пуаре создавал коллекции на основе работ русского мастера.
Но уже в 1918 году у Бакста с Дягилевым произошёл разрыв, который был связан, вероятно, с эстетическим разногласиями мэтров. Впрочем, уже в 1921 Бакст возобновил дружбу с Дягилевым, оформив для него балет «Спящая красавица». После окончания Первой мировой войны Бакст покинул Европу и перебрался в Соединённые Штаты, где создавал постановки для прославленной танцовщицы Иды Рубинштейн и читал лекции. Так, в 1923 году Бакст даже выступил в нью-йоркском отеле «Plaza» с лекцией о моде и дизайне «L’Art du Costume et les lois, ces applications selon toute individualite», получив за неё гонорар в размере 2 тыс. долларов. Текст этой лекции был опубликован в журнале «Vogue».
В том же году Бакст вернулся в Париж в зените своей славы, неустанно работая над бесконечными заказами, от которых он не хотел отказываться. Он даже мечтал о создании собственного Дома моды и универсального дизайна и реализации многих других арт-проектов. Но всего этого он сделать так и не успел. Во время работы над постановкой балета для труппы Иды Рубинштейн «Иштар» Леон Бакст не выдержал безумного темпа работы и был госпитализирован с «нервным срывом». Спасти его уже не могли. Он покинул этот мир 27 декабря 1924, по одной из версий, от «отёка лёгких».
Бакст работал до последнего своего дня, создавая неповторимые шедевры театрального костюма и великолепные атмосферные декорации для спектаклей, оставив тем самый неизгладимый след не только в театральном искусстве, но и в истории моды и дизайна. Тонко уловив веяния эпохи, он стал настоящим воплощением парижского вкуса, хоть и был иностранцем. «Бакстовскому» стилю поклонялись и считали его настоящим кумиром. И самым точным подтверждением этого служили слова всё того же Добужинского: «Его признал и «короновал» сам изысканный и капризный Париж, и что удивительно, – Бакст все-таки оставался одним из несменяемых законодателей вкуса».
Автор статьи: Нонна Довбыш
